Карл Флеш. Переживший гонения евреев в Венгрии
«Как вы нашли Иешуа?» — спросил меня недавно пастор церкви.
Я ответил: «Не я находил Его, потому что никогда не искал. Это Он нашёл меня».
На протяжении всей 2000-летней истории Церкви всегда существовали мессианские евреи, евреи, которые верят, что Иисус есть обещанный Мессия, страдающий Раб Господень, Который пришёл, чтобы умереть за наши грехи. Таковы корни христианства.
Моя биография не сможет уместиться на нескольких страницах, даже её небольшая часть. Вспомню лишь пару эпизодов и чудес, случившихся в нашей семье, и приведу некоторые исторические факты.
Я родился в Будапеште, в Венгрии, в 1933 году, за две недели до того, как Гитлер стал канцлером Германии. Возможно по этой причине я оказался единственным ребёнком своих родителей. Они были евреями, религиозными, но не ортодоксальными. Каждую пятницу вечером мама зажигала свечи, по праздникам мы ходили в синагогу. Мы отмечали Песах, читали Аггаду, но, как и большинство европейских евреев Германии или Австро-Венгрии, были ассимилированными: евреи расово и религиозно, но, во-первых, немцы или венгры. Пробуждение началось после 1933 года.
Венгрия и гонения евреев
В Венгрии ещё до Второй мировой войны, действовали так называемые «Judengesetze,» законы, ограничивающие количество евреев в учебных заведениях и в определённых сферах деятельности (многочисленные положения). Миклош Хорти, контр-адмирал австро-венгерского флота, ставший регентом в Венгрии после 133-дневного советского правления в 1919 году, вешал евреев, как только со своей антикоммунистической свитой вошёл в Венгрию. В то время Гитлер был ещё ефрейтором. Венгрия во Второй мировой войне воевала на стороне Германии против Советского Союза. Евреев призывали на нестроевую, принудительную трудовую службу — они рыли траншеи или очищали минные поля.
Когда русские перешли Карпаты, границу с Венгрией, Хорти хотел разорвать союз с Германией. Немцы оккупировали Венгрию 19 марта 1944 г. Положение евреев резко ухудшилось. Я помню длинную колонну из немецких мотоциклов с солдатами, разъезжавшую по улицам Будапешта. В тот день приехал Адольф Эйхман и началась депортация евреев в Освенцим и другие лагеря смерти. В первую очередь это коснулось евреев из небольших городов и селений, туда вернулись немногие. Спустя несколько дней моего отца призвали на принудительные работы и отправили в Бухенвальд. Мы получили одну или две открытки от него. И лишь после войны нам сказали, что последние дни своей жизни он провёл в лагере недалеко от Веймара в Германии, в городе Берга-ан-дер Эльстер, где немцы собирались построить подземный завод. Это случилось тогда, когда повсюду были слышны американские артиллерийский залпы! Однажды утром, когда отец не смог встать, его забили до смерти.
Чудесное спасение
В центре Будапешта у нас был большой галантерейный магазин. Его закрыли, как и все остальные магазины и заводы, которые принадлежали евреям. Каждая еврейская семья получила одну комнату в специальных домах, отмеченных жёлтой звездой. Мы должны были носить жёлтую звезду на одежде. Мои бабушки и дедушка, мама и я занимали две комнаты в квартире, в других комнатах жила другая семья, с которой у нас были общие кухня и ванная. Ежедневно с 2 до 4 часов дня нам разрешалось выходить за покупками. У нас не было ни одной еврейской школы. Вместо уроков мы играли с моим бывшим одноклассником, семья которого тоже жила в нашем доме.
За десять месяцев с марта 1944 по январь 1945 гг. мы чудом выжили. Ни у немцев, ни у венгерских нацистов не хватило времени, чтобы убить всех евреев Будапешта. В жизни нет ничего случайного и всегда есть место чуду. Таким чудом для нас было привлечение к принудительным работам еврейских женщин. Как-то утром всем женщинам в возрасте от 18 до 50 лет приказали явиться на работы. Моей маме было 42 в то время. Началась перекличка всех жителей дома. По «ошибке» перепутали возраст одной из женщин, и её вычеркнули из списка. Мама побежала предупредить её об этом. Молодая женщина, у которой был маленький ребёнок, затащила мою маму в квартиру и спрятала в ванной. Каким-то образом нацисты её пропустили, и не бросились искать, когда выезжали на работы.
В подполье
Пришло время уйти в подполье. Мама решила, что лучше нам спрятаться в подвале нашего бывшего магазина. Нацисты тогда хватали евреев прямо средь бела дня и свозили в здание кирпичного завода, а затем этапировали на Запад. Нас с мамой патруль схватил как раз, когда мы перетягивали вещи в убежище. Дома, в квартире нас ждали мамины родители. Лил дождь, были сумерки, почти ночь… Нас вели по дороге вдоль низких одноэтажных домов с огромными воротами и маленькими калитками. Одна из калиток была приоткрыта, мы юркнули в неё, и стали ждать, пока пройдёт вся колонна. Жёлтую звезду мы аккуратно оторвали, чтобы не оставалось следа от жёлтой нитки. Темными улицами мы возвращались домой. Позвонили в дверь. Вместо сторожа-нациста дверь открыла его жена, и впустила нас в дом. На следующий день мы переехали в убежище. Весь день и ночь там горела одна лампочка. Примерно через две недели мы не выдержали изоляции. Мамин двоюродный брат, наконец, достал для нас так называемый «Schutzpass». Такие документы выдавались консульствами Швейцарии, Швеции или Ватикана. Несколько домов в разных районах Будапешта находились под протекторатом этих государств. Красная Армия в то время уже окружила Будапешт. Власть в стране находилась у венгерских фашистов, и партии «Скрещённые стрелы». Они были беспощадны к евреям.
В ноябре, мой дед пошёл искать место в одном из таких «особых» домов. Там мы прожили несколько недель. За это время сюда дважды являлись сторонники «Скрещённых стрел», и, в нарушение всех дипломатических договорённостей, забирали евреев. Мама снова чудом спаслась, спрятавшись за шкаф в нашей комнате. Когда кого-то уводили, мы спрашивали, в какую сторону. Вариантов было два: гетто либо Дунай. В направлении Дуная уводили без вещей и обуви — их расстреливали из автоматов и сбрасывали в реку.
Конец гетто
За несколько дней до Рождества 1944 года всех жильцов «охраняемого дома» отправили в гетто. За воротами полицаи отбирали все, что было. Мне посчастливилось в сумке пронести 2-х кг буханку хлеба. До прихода русских мы отрезали от неё по 20 г в день. В подвале дома, где нас удерживали, был всего один кран, и сотни людей по капле собирали там воду. Температура была минусовая, в нашей комнате не было стёкол. Спали на полу. Меня постригли из-за вшей. В гетто никто никому не помогал, машин скорой помощи не было, кладбища тоже. Умерших хоронили в братской могиле в ближайшем парке.
17 января 1945 г. русские заняли Пешт, восточную часть Будапешта, и снесли стены гетто. Мы были свободны. Зима была суровой. Единственным её преимуществом было то, что можно было хранить продукты без холодильника. Мы переехали в крохотную комнату в квартире, где жили мои бабушки и дедушка. Остатками стекла застеклили несколько окон, остальные — картоном. Топили щепками, собранными на руинах после взрывов. Из еды — замороженные лошадиные трупы, чечевица, бобы и кукуруза на протяжении нескольких месяцев.
1945-1948 годы были годами демократии: выборы, многопартийная система. В 1948 году путём обмана на выборах власть захватили коммунисты. Мама снова открыла магазин, но его национализировали, и она устроилась в музыкальную школу, где раньше учила игре на фортепиано. По окончании средней школы дальше учиться мне не разрешили. Не потому, что еврей, а из-за отца — «капиталиста», а не крестьянина или рабочего. Год я проработал в патологическом отделении большой больницы и стал лаборантом. Через год (и это тоже было чудом) меня приняли на фармацевтическое отделение университета. За пять месяцев до выпускных экзаменов я уехал из Венгрии во время восстания 1956 г. Такая вот история. Ночью я перешёл границу и через неделю был в Базеле. Господь всё устроил. В том хаосе никакая турагенция не организовала бы для меня такой маршрут.
Страшная угроза
Хотел бы вернуться назад, в декабрь 1944 года, когда мы жили в том «охранном» доме. Я уже говорил, что дважды нацистские пособники хотели разделить маму с её родителями, но каждый раз все рушилось. Как-то я стоял с таким же по возрасту мальчишкой, как сам, на плоской крыше дома, и наблюдал, как союзники самолётами бомбили промышленный район примерно в четырёх милях от нас. Мы, дети, этого не боялись, и считали все приключением. Боялись мы только того, что в любое время за нами могут прийти и увести к Дунаю на расстрел.
Откровение
Весной 1945 года мама познакомилась с одной еврейкой. Они с мужем занимались дизайном интерьеров. Её звали Мария Рожа. Мария потеряла 16-летнего сына и младшего брата — их обоих расстреляли по дороге в лагерь смерти. Они были мессианскими евреями, верившими в Иисуса. Они могли сбежать, скрыться, но остались со своим народом, чтобы разделить его участь.
Мария Рожа показала нам место во Второзаконии из 28-й главы и объяснила его. Пережив в Шоа столько горя и потеряв двух самых близких людей, она излучала свет и спокойствие. Я поделюсь с вами некоторыми стихами из этой главы:
Стих 49-50 «Пошлёт на тебя Господь народ издалека, от края земли; как орёл (римский или немецкий? (прим. авт.)) налетит народ, которого языка ты не разумеешь, народ наглый, который не уважит старца и не пощадит юноши».
Стих 64-67 «И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли и до края земли, и будешь там служить иным богам, которых не знал ни ты, ни отцы твои, дереву и камням. Но и между этими народами не успокоишься, и не будет места покоя для ноги твоей, и Господь даст тебе там трепещущее сердце , истаевание очей и изнывание сердца. Жизнь твоя будет висеть на волоске пред тобою, и будешь трепетать ночью и днём, и не будешь уверен в жизни твоей. От трепета сердца, которым ты будешь объят, и от того, что ты будешь видеть глазами твоими утром ты скажешь: «о, если бы пришёл вечер!», а вечером скажешь: «о, если бы наступило утро!»
Слова эти сразили меня, как молния. Мне было одиннадцать, когда я каждый день так говорил: « Скорей бы наступило утром (вечер)». Значит, есть Некто, Кто знает меня, для Кого я прозрачен, как стекло, и Кто знал мои мысли за тысячи лет до моего рождения. Это был мой опыт, как у Нафанаила. Его историю можно прочитать в Ин.1: 45-50 «Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе, и пророки, Иисуса, сына Иосифовна из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницей, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты — Сын Божий; Ты — Царь Израилев. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: «Я видел тебя под смоковницею»; увидишь больше этого». Моя реакция была такой же: «Равви, Ты — Сын Божий. Ты — Царь Израилев!». С тех пор я действительно увидел многое!
Основательное изменение
Мы с мамой стали частью Братского собрания, где было около 20 процентов мессианских евреев, что было в то время для Восточной Европы абсолютно уникальным явлением. Моими раввинами были Энди Ангер и Уго Берлинер, которые, во многих смыслах, заменили мне отца. Моим молоком были их взгляды на Танах и Новый Завет. Еще одним «гуру» для меня был профессор анатомии Будапештского Университета Ф. Киш. Он основал наше собрание, а ещё во время Холокоста он спас несколько жизней.
Иешуа сказал Нафанаилу: «Увидишь больше этого». Этим большим стало для меня чтение и изучение Библии. Кто-то скажет: «Тебе было только 12, это — эмоции, которые со временем пройдут». Но у Савла тоже был эмоциональный опыт по дороге в Дамаск! Да, он изучал Писание и выяснил, что Иешуа, встретившийся ему на пути, был Мессией, о Котором пророчествовал Танах, и Который явился, чтобы пострадать за грехи своего народа. И Лютер, и Блез Паскаль пережили драматические события, раз и навсегда изменившие их жизнь. Я — не Нафанаил и не Павел, но, когда Дух Святой, Руах hаКодеш, касается кого-то, то в жизни человека наступают глубокие, стабильные, и, я бы даже сказал, вечные изменения. Иногда случается наоборот. Кто-то ищет истину в Писании, умом, искренне, и когда она ему открывается, испытывает потрясение, осознав, что грешник, и в кресте Иешуа находит прощение.
Израиль как модель
Бог избрал Израиль как прототип, модель, демонстрирующую то, как Он поступит с другими народами. Почему Израиль? У меня нет ответа. Бог суверен в Своей воле. На примере Израиля Он показывает всем народам Свою праведность, любовь и милосердие. В завершение хочу привести цитату Карла Барта:
«В целом, история Израиля является парадигмой и образцом истории для других народов, если они принимают и признают пророчество как таковое, что даст им ключ к пониманию мировой истории».