Фрида Рооз. В тени свастики

Frieda Roos

Удивительная история Фриды Рооз ван Хэссен (Frieda Roos- van Hessen), превосходной концертной исполнительницы со светлым многообещающим будущим, которая после вторжения фашистов в Голландию вынуждена была прятаться от преследований нацистов и чудом пережила войну. В конце войны она узнала, что вся ее семья погибла в нацистских лагерях смерти. Восстановление и исцеление наступило в жизни Фриды тогда, когда она обрела любовь Мессии.

Я родилась и выросла в Амстердаме, в Голландии, в семье евреев. Дома мы никогда не говорили о Боге, и в синагогу я попала только раз, на свадьбу своего брата. Для меня слова «Йом Кипур» означали лишь еще один выходной день в школе. Сейчас я понимаю, что мои родители сами не знали их значения, что они, как и многие из нас, были «слепыми и глухими», как предсказывал пророк Исаия. Единственная еврейская традиция, которая соблюдалась в нашем доме, — это проведение бар-мицвы для двух моих братьев! Но, тем не менее, мы считали себя убежденными иудеями.

В подростковом возрасте у меня появился друг-нееврей, который был, хотя и не ярым, но, все же, католиком, и мы часто ходили вместе в католическую церковь. Меня всегда там поражало изображение семи остановок на Крестном пути, и глубоко трогала грусть на лице Христа, — так художник воспринимал величие этого события. Прошли подростковые годы, и вскоре моя жизнь наполнилась трагическими событиями: я стала беженкой, стараясь выжить.

Господь благословил меня голосом сопрано, и после окончания консерватории в Амстердаме, будучи еще очень молодой, я начала свою сольную карьеру с исполнения голландской версии «Белоснежки» Диснея. Затем гранд-диплом в Женеве, мировой конкурс исполнителей в Швейцарии, роль Лесной птицы в «Зигфриде» Вагнера в Байройт Фестшпил Хаус, Реквием Верди для королевы Голландии, частые концерты, прямой эфир… Нельзя не упомянуть исполнение ораторий, например, в «Мессии» Генделя и многих прекрасных христианских кантат Баха в церкви.

Разразившаяся Вторая Мировая Война резко оборвала мою сольную карьеру и заставила меня прятаться, чтобы спастись. За последующие пять лет я потеряла абсолютно все, что имела: всю мою семью, дом и имущество. Я вынуждена была укрываться от смерти и гибели, не зная, выживу ли, и что мне принесет следующий день.

Меня сразу же исключили из списка исполнителей концертных программ, в которых я обычно участвовала. Мне объяснили, что это произошло по причине того, что я была еврейкой: не стоило рассматривать кандидатуру такой солистки «после всех страданий, причиненных нам евреями». Немцами было временно разрешено существование еврейского театра для еврейской аудитории, и я стала работать там с известными немецкими евреями-беженцами. В это время в соседний театр в соседнем квартале нацисты привозили захваченных в облавах евреев для последующей высылки их в концлагеря. Благодаря моему участию в Еврейском Совете нам было разрешено послужить тысячам пересылаемых. Нам обещали, что если нас и заберут, то самых последних. Театр, куда свозили людей, стал сумасшедшим домом, полным страданий и разврата, вмещавшим на ночлег до 9 000 людей, будучи рассчитанным на 1000 мест. Молодые, старые, больные, — все под страхом смерти были согнаны вместе. Везде, где было можно, лежали матрасы, кишевшие вшами, на них лежали люди, громко кричали дети. В здании было всего два туалета. Я в итоге подхватила вшей и чесотку, которая мучила все мое тело настолько, что даже когда мне представилась возможность уйти в подполье, я не смогла из-за своего состояния.

В театре я работала вместе с одним танцором и подружилась с его сестрой Хенни. Ее муж был арестован Гестапо, и мы решили, что я поживу с ней и помогу ей с двумя маленькими детьми. Парень, с которым я когда-то встречалась, стал агентом Гестапо (о чем я не знала) из злости на моих родителей, которые запретили нам встречаться по причине того, что он не был евреем. Он не просто старался уничтожить всех евреев, но и организовал облаву на дом Хенни. Нацисты пришли поздно вечером, обстреляли дом, но нас так и не нашли, мы спрятались в тяжелом стальном кухонном лифте. Они уехали с тем, чтобы устроить облаву еще раз утром. Это дало нам возможность убежать ночью через крышу нашего четырехэтажного дома в соседние дома.

Так начались наши скитания и мучения. Мы постоянно скрывались, преследуемые страхом, на протяжении следующих четырех лет. Мы прятались во многих городах и селах. Это было похоже на «танец смерти»: каждый раз, когда арест казался неизбежным, Бог посылал Своих ангелов, которые образовывали преграду нацистам. Самый длинный период, который мы провели в укрытии – это 212 дней в одной комнате, за исключением того, что я выползла по земле ночью, чтобы увидеться с родителями.

Они прятались в соседнем доме, пока их не выдала за 25 гульденов за каждого женщина, которая укрывала нас. Такую цену платили нацисты за информацию о скрывавшихся евреях или людях, которые были настроены против Германии и слушали англоязычные новости о продвижении войск союзников.

Я видела моих дорогих родителей, которых схватили и повели, угрожая в спину штыками. Они и мой любимый младший брат, которого выдали немного позже, были убиты в концлагерях.

Единственное, что мой брат Эдди взял с собой, была его скрипка, на которой он профессионально играл. Его заставляли играть на скрипке в то время, когда людей мучили и сжигали в газовых камерах. После войны я встретила врача, который знал моего брата, и он рассказал мне о том, что немцы никак не лечили Эдди, который умирал от брюшного тифа и голода. Да поможет им Господь!

Только любовь Иисуса дает нам способность преодолевать, прощать и говорить: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают». Мы прощаем, Он исцеляет раны, но остаются шрамы.

Невозможно описать все, что произошло. Я могу только сказать, что наш Бог был со мной и поддерживал меня, когда меня арестовали и повели, угрожая в спину штыком. Бог там был, Он освободил меня прямо из «пасти льва», чудом вынудив их выпустить меня.

Когда нам уже стало казаться, что наши испытания не закончатся никогда, война закончилась. И вдруг со всех сторон люди начали говорить мне об Иисусе. Затем я связалась с пастором, который, не поверите, попросил немку засвидетельствовать мне. Бог не перестает удивлять! Эта женщина вышла замуж за ортодоксального еврея и 33 года жила согласно еврейским обычаям. Ее муж внезапно умер, оставив ее убитую горем и в глубокой печали. Господь обратился к ней, и она родилась свыше.

На протяжении следующих шести месяцев я постоянно с ней спорила, пока она мне не сказала прочитать 53 главу Исаии и 21 Псалом. Прочитав 53 главу Исаии, я не поняла ни единого слова. Затем, как и обещала, открыла 21 Псалом. И прочитав 17 стих, где говорится «пронзили руки мои и ноги мои», я вскрикнула к Богу: «О, Боже мой! Это же Иисус, ведь Его распяли!» Я вспомнила все христианские изображения, которые видела очень давно в церкви в Амстердаме. И вдруг все наполнилось смыслом. Я вернулась к 53 главе Исаии, и теперь я понимала каждое слово. Аллилуйя! В одно мгновение «пелена упала с моих глаз» и первое, что я сказала, было: «Это похоже на то, когда выходишь из темноты на свет». В тот момент я еще не знала, что Иисус назван Светом Миру. Я родилась свыше, находясь одна в комнате и читая Ветхий Завет. Иисус Сам открылся мне. Затем, читая Евангелие, я стала понимать все больше и больше. С тех первых дней Бог не только начал устраивать мою концертную карьеру в «Новом мире», но также дал мне способность стать живым свидетельством для Иешуа хаМашиах (Иисуса). Теперь, годы спустя, когда я посетила Израиль и все те места, где Иешуа ходил и проповедовал, Слово стало для меня еще дороже. Теперь это уже не мечта. Мои глаза увидели, где Он жил, и мой Дух ощущает Его близость. Аминь.

Бог призвал Фриду на разные служения: она была добровольцем в служении душепопечения в тюрьме усиленного режима на протяжении двадцати лет и музыкальным руководителем во время церковных служб в тюрьмах. Она дирижировала на служениях многие годы в большом доме престарелых в городе Шарлотт штата Северная Каролина.

Сейчас она продолжает служить Господу, консультируя и рассказывая свое свидетельство людям в Соединенных Штатах и других странах.

Режиссер Стивен Спилберг попросил Фриду включить ее свидетельство о выживании в проект Шоа (о Холокосте), а также сделать экспонат для Музея Холокоста в Вашингтоне (Колумбия) и Иерусалиме, и ей представилась возможность таким образом запечатлеть свидетельство о своей вере в Иешуа Мессию.