Рабби Ицхак Лихтенштейн. «Я люблю Иешуа, моего Мессию (1824-1909)

К раввину Ицхаку Лихтенштейну в Венгрии относились с уважением. Волна антисемитизма в стране способствовала тому, что обратился к Новому Завету. Всё, что он там прочитал, захватило его — это и был в его понимании истинный иудаизм. Он начал учить о Иешуа Мессии среди своего народа.

Как ты посмел?

Исааку Лихтенштейну не было и двадцати, когда он стал раввином. Прослужив в нескольких общинах северной Венгрии в течение какого-то времени, он, наконец, поселился в Тапиозеле. И на протяжении почти сорока лет был раввином местной еврейской общины.
Как-то в начале его карьеры один еврей, учитель местной коммунальной школы, показал ему немецкую Библию. Полистав её, он остановил свой взгляд на имени ‘Jesu Christi’. Его это ужасно возмутило, он упрекнул учителя за книгу. Отобрав её, он в гневе швырнул её через всю комнату, и более тридцати лет она пылилась на полке среди других книг.

Антисемитизм и Новый Завет

Затем городок Тисаэзлар накрыла волна антисемитизма, и тринадцать евреев бросили в тюрьму. Их признали виновными в убийстве девушки-христианки, чью кровь они, якобы, употребили для своих ритуалов. Как и в других подобных случаях, это сатанинское обвинение было ложным и необоснованным. Как ни странно, но именно этот инцидент, заставил рабби Лихтенштейна впервые задуматься о том, что в учении Нового Завета есть нечто, стимулирующее вражду к евреям. Просматривая как-то свои книги, раввин наткнулся на Новый Завет, тридцать лет пролежавший в укромном уголке. Он взял его в руки и мысленно вернулся к прошлым событиям. Страдания и горе, которые он с юности узнал от тех, кто назывался христианами.

Неудивительно, что по предположению Лихтенштейна, Сам Христос явился чумой и проклятием для евреев. Надо сказать, что против евреев в Тисаэзларе выступили те, кто прикрывал свою деятельность именем Христовым. И раввин решил взять в руки Новый Завет.

Новый, но хорошо знакомый

После некоторых колебаний Ицхак Лихтенштейн открыл книгу, полистал страницы и начал читать. «Меня поразили величие, сила и слава Книги, которая раньше была закрыта для меня. Казалось все новым, но хорошо знакомым. Как старый друг, который снял с себя пыльную от странствий одежду, и облачился в праздничный наряд жениха. Лихтенштейн мог прийти только к одному выводу: «Иисус, Иешуа есть Мессия!»

Несколько лет раввин Лихтенштейн хранил это в себе и ни с кем этой мыслью не делился. Всё же, он начал учить об этом в своей синагоге, что вызвало и интерес, и удивление у слушателей. В одну из суббот, когда учил о крашеных гробах, он не сдержался и открыто заявил, что тему заимствовал из Нового Завета. Впоследствии он говорил об Иисусе как об истинном Мессии, Спасителе Израиля.

В конечном итоге его размышления отразились в трёх публикациях, которые вызвали немалый ажиотаж как среди евреев Венгрии, так и всей Европы. Это и понятно, поскольку он был старым и уважаемым раввином, действующим раввином, который призывал свой народ сплотиться вокруг имени Иешуа из Назарета.

Истинный иудаизм

Затем, и это было неизбежно, начались гонения. Лихтенштейна, ранее считавшегося одним из самых уважаемых вождей и учителей, теперь выставили на позор, как отступника, продавшегося миссионерами. Он предстал перед раввинатом в Будапеште, но Лихтенштейн не сдавался. В Новом Завете, как он объяснил, он нашёл истинный иудаизм, и как и раньше, будет служить в своей общине. Несмотря на осуждения и преследования, он и дальше учил и говорил по Новому Завету. Христианским организациям, предлагавшим ему помощь, он однозначно отвечал: «Я останусь со своим народом. Люблю Мессию и верю в Новый Завет, но присоединятся к христианству не буду». Он находился среди своих братьев, призывая их увидеть в Иешуа настоящую славу Израиля. Более двадцати лет раввин Лихтенштейн свидетельствовал во многих частях Европы об истинном Машиахе.

На страже

Он вызвал бурю споров, непонимания и антагонизма. Его дух, однако, остался непоколебимым. Примерно в это время он написал: «Дорогие мои еврейские братья, я дожил до восьмидесяти лет. В то время, как другие в моем возрасте радостно пожинают плоды своих трудов, я остаюсь один, оставленный всеми, потому что осмелился предостеречь вас. Я стал мишенью для насмешек, на меня указывают пальцами. Все же, пока я жив, я буду стоять на страже, возможно, один. Я буду послушен Божьему слову, и буду ждать того времени, когда с милостью Он возвратится на Сион, и Израиль наполнит мир своим радостным криком: «Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!»